Я заблудился во сне. Думал, что вот сейчас открою эту дверь и проснусь, открыл, а там ещё одна дверь, открыл и её – а там коридор. Как выбраться?
Эх ты, дядя, говорю себе, так и останешься тут. Плутать по неузнаваемым улицам я и наяву могу. Зачем мне это ещё и во сне?
Люди, меня хорошо знающие, не выпускают меня в поездках одного. «Нет уж. Опять свернёшь не туда. Ищи тебя потом, свищи». Беспокоятся. Приятно.
Но я всё равно выпрошу у них разрешения («я буду рассыпать белые камешки, как Ганс и Гретель», «я включу навигатор», «я буду спрашивать у прохожих»), выйду из гостиницы, иду, считая повороты («тут повернул, тут перешел, тут ещё раз повернул, просто пройду квадратом»), оглянуться не успел – потерялся. Сяду на приступочку, плачу.
***
март хрустящ и хрусталёв
– что ты плачешь Гумилёв
Николаевич не плачь
не придёт к тебе палач
будет оттепель апрель
бесконечная метель
нас возьмёт на карандаш
быстрой памяти монтаж
чтобы лишнее отсечь
сквозь огонь просеять речь
и увидеть на лице
проступающем в конце
лишь одну прямую страсть –
к простыне лучом припасть.
(Иван Полторацкий)
Мне ужасно нравится, как написано на одном сайте (скорей всего, это автопрезентация), перед стихами Полторацкого: «Автор четырëх с половиной поэтических сборников. Основатель и участник театра звука «Открытие порта». Живëт в лесу под Новосибирском».
Вот что нам всем надо. Четыре с половиной сборника, жить в лесу, например, под несуществующим Китежем, припасть лучом к простыне. Впрочем, я уже к этому близок. Даже если я не теряюсь в чужом городе, то, приехав в отель, обязательно потеряюсь там. Быстрой памяти монтаж сбоит: всегда забываю цифру моего номера. Выйду один в неродном городе; чтоб не потеряться, иду рассыпаю крошки пряника (белых камешков не найти, с белыми камешками в чужом городе напряжёнка), но налетели гадкие птицы, всё склевали. Худо-бедно, проплутав по незнакомому району, нашел-таки гостиницу, но тут эта самая вторая напасть: какой у меня номер?
«У вас такой-то и такой-то», – иногда, смирившись с моей цифровой недостаточностью, сразу говорят мне мальчики и девочки на ресепшене. И ключ дают. Иногда даже никуда не заглядывая. Просто решив: этот дяденька не помнит, где живет. Ну значит, мы запомним.
– У вас 408.
***
Заблудилась зёленая звездочка –
затуманил её белый свет…
В звонких зорь золотой полосе
заблудилась зелёная звездочка.
В серебристой блуждает росе,
путь свой ищет во мраке ночью…
Заблудилась зелёная звездочка –
затуманил её белый свет.
(Алесь Дудар, 1925 год, перевод Павла Алёшина)
Я, я эта зелёная звездочка, и я заблудился.
Живой Иван Полторацкий, мертвый Алесь Дудар (его расстреляли 29 октября 1937 года как якобы члена антисоветской объединенной шпионско-террористической национал-фашистской организации), на этом свете и на том, во сне и наяву помогите мне найти путь, напомните адрес, покажите дорогу.
Давайте допишем вторую половину пятого сборника?
Не хочу нигде заблудиться.