Современная литература
Современная литература
Проза

Переводчик на человеческий


Иван Родионов

Тринадцать с небольшим лет назад, а конкретно – 22 ноября 2007 года, были объявлены победители второго сезона «Большой книги». В этот раз какой-то серьёзной интриги не вышло – роман Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» взял и первое место по голосованию жюри, и первый приз читательских симпатий. Как так вышло? Справедливы ли такие результаты?

В целом Длинный список премии получился несколько менее плотным, чем год назад. Да, в нём присутствовали книги наших неоспоримых классиков (Боже, это было всего 13 лет назад!) – Чингиза Айтматова («Когда падают горы»), Василия Аксёнова ( «Редкие земли»), Новеллы Матвеевой («Мяч, оставшийся в небе»). Да, наконец-то рядом с премией прошёл Виктор Пелевин (добравшись до Короткого списка с вампирским романом «Empire V»). Да, выдали, думается, свои лучшие вещи Александр Иличевский («Матисс») и Игорь Сахновский («Человек, который знал всё») – Иличевский будет впоследствии долго ходить по премиальным спискам, пока не возьмёт «Большую книгу» аж в 2020-м году с книгой «Чертёж Ньютона», а Игорь Сахновский, увы, уйдёт от нас в 2019-м. Кроме того, члены жюри как-то проглядели (или проигнорировали) роман «Библиотекарь» Михаила Елизарова, который многие до сих пор считают лучшей книгой писателя. Впрочем, без премий «Библиотекарь» не останется и в следующем году получит «Русского Букера».

Но конкуренция в целом всё же была меньше, чем годом ранее. Список финалистов в 2007-м был такой:

  1. Дмитрий Быков, «ЖД».
  2. Алексей Варламов, «Алексей Толстой».
  3. Андрей Волос, «Алфавита».
  4. Лев Данилкин, «Человек с яйцом».
  5. Игорь Ефимов, «Неверная».
  6. Александр Иличевский, «Матисс».
  7. Виктор Пелевин, «Апмпир V».
  8. Дина Рубина, «На солнечной стороне улицы».
  9. Игорь Сахновский, «Человек, который знал всё».
  10. Алексей Слаповский, «Синдром Феникса».
  11. Виктор Строгальщиков, цикл романов «Слой», «Край», «Стыд».
  12. Людмила Улицкая, «Даниэль Штайн, переводчик».

Наибольшую конкуренцию «Даниэлю Штайну» составили биография Алексея Толстого от Алексея Варламова (итоговое второе место), роман Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы» (третье место, ещё один приз читательских симпатий), а также ещё несколько финалистов – помимо уже упоминавшихся книг Пелевина, Иличевского и Сахновского, в Коротком списке были, например, биография Александра Проханова от Льва Данилкина и большой «роман идей» «ЖД» от Дмитрия Быкова. Косвенно на успех Улицкой сыграли побочные факторы: давать премию два года подряд одному и тому же автору (Быкову) или снова биографии (за авторством Варламова или Данилкина) всё же было бы несколько странно. А вот о дихотомии Улицкая/Рубина следует сказать немного подробнее.

Читательская аудитория книг обеих писательниц нередко пересекается, а некоторые рецензенты даже клеили (и продолжают клеить) к произведениям обеих химерический ярлык «женская проза». Некоторые общие черты у писательниц имеются – например, внимание к запутанным, иногда мелодраматическим взаимоотношениям между героями, в том числе и побочным. Или сквозной персонаж ряда книг – талантливый неприкаянный мужчина, сверхпрофессионал в своём деле, помогающий другим, но рушащий, вольно или невольно, судьбы близких. Но всё же Дина Рубина и Людмила Улицкая – авторы совершенно разные. По стилистике, мироощущению и, главное, по писательской стратегии – и в этом, думается, одна из причин победы Улицкой в 2007-м году.

«На солнечной стороне улицы» – классическая семейная сага. Флэшбеки в прошлое, в СССР, хитро выстроенные любовные и семейные перипетии, Ташкент, щепотка тайны... Квинтэссенция жанра, так сказать – и оправданные ожидания. У Людмилы Улицкой тоже есть подобная книга – вышедший за несколько лет до этого и, кстати говоря, тоже не обойдённый премиями «Казус Кукоцкого». Этот роман, в свою очередь, уже можно с натяжкой назвать квинтэссенцией её творчества (и создавался он целых десять лет).

А вот «Даниэль Штайн, переводчик» – это уже другое. И одна из причин успеха книги (и ключевое различие между двумя писательницами) заключается в том, что Людмила Улицкая попыталась выйти за рамки того, что и так приносило ей признание, и решилась на нечто иное.

Эпистолярный роман о еврее-священнике имеет в своём основании реальную историю жизни Освальда Руфайзена, который, скрыв свою национальность, поступил на службу к немцам и спасал соотечественников, скрывался, а после добровольно крестился, чтобы оставаться в Польше. Биография Руфайзена в книге Улицкой во многом мифологизирована, и Штайн в ней становится праведником, подвижником веры, для которого важны не догматы и каноны какой-то конфессии, но живое чувство сострадания к людям и желание во что бы то ни стало помогать им: «Каждый человек должен искать свой собственный путь к Богу. Этот путь – личный, иначе мы составляем не общину добровольцев в Господе, а армию с генералом во главе».

При этом Штайн (и Людмила Улицкая) не скатывается в поверхностное «Бог для всех один, для христиан, иудеев, мусульман или буддистов, просто люди по-разному его называют» – квазифилософские умствования его не интересуют – его вдохновляет настоящее и важное Дело, без которого, как известно, любая вера мертва.

Оттого в название романа и вынесено, что Даниэль Штайн в первую очередь – переводчик. После Вавилонского столпотворения, как известно, на Земле произошло смешение языков, и люди перестали понимать друг друга. Задача Штайна - восстановить эту утраченную связь и напомнить людям, что изначально они говорили на едином наречии. И слово это было у Бога.

Стоит отметить, что судьба книги была далеко не безоблачной. Например, в газете Washington Post выходила отрицательная рецензия на книгу, автор которой упрекал Улицкую ни много ни мало в недостаточном уважении к жертвам Холокоста. Тут, конечно, без комментариев. У нас книгу в основном ругали за слишком простой, «стёртый» язык, за чрезмерную правильность и схематичность образа главного героя, наконец, за то, что, извините, «кругом одни евреи» – как эта книга вообще связана с Россией? На всё это есть, что ответить.

Простой язык работает на достоверность, «документальность» повествования – изысканная стилистика здесь скорее помешала бы. По поводу образа Даниэля Штайна – во-первых, перед нами всё-таки во многом житие праведника, а во-вторых, «положительно-прекрасные» герои, как и счастливые семьи, всегда кажутся несколько неяркими и похожими друг на друга – в отличие от различных плохишей. Наконец, по поводу евреев и Холокоста – за роман Людмила Улицкая получила в том числе и премию Александра Меня, а писатели поняли, что история о праведнике – без постмодернистских ужимок, трэша и угара – может быть интересна и близка простому читателю. Что спустя пять лет подтвердит успех романа «Лавр» Евгения Водолазкина.

А личная победа Людмилы Улицкой и её романа, повторимся, в том, что писательница смогла выйти с собственной уже, казалось бы, намеченной и объезженной колеи. И далеко не каждому автору это под силу.