20 августа 2025 года Чебурашке как культовому персонажу для миллионов советских и российских детей исполнилось уже 59 лет.
Впервые об этом странном, но милом зверьке упомянул Эдуард Успенский в своей книге «Крокодил Гена и его друзья». А уж потом он стал всероссийским любимцем, когда вышел на экраны кукольный мультфильм Романа Качанова «Крокодил Гена».
Потом было еще несколько серий.
Но каково же было мое удивление, когда я в одной статье прочитал, что самая известная песня «Я был когда-то странной игрушкой безымянной» ни разу не звучит ни в одном из мультфильмов. Вот же она, аберрация памяти. Мне казалось, что звучала. Но все пишущие в один голос говорят: нет. Даже не буду проверять, пересматривать – пусть так.
Я был когда-то странной Игрушкой безымянной, К которой в магазине Никто не подойдет.
Теперь я Чебурашка, Мне каждая дворняжка При встрече сразу Лапу подает.
Мне не везло сначала, И даже так бывало: Ко мне на день рожденья Никто не приходил.
Теперь я вместе с Геной, Он не обыкновенный, Он самый лучший В мире крокодил.
Эту песню сочинил композитор Владимир Шаинский на стихи Александра Тимофеевского. И все мы ее помним. Но, как утверждают знатоки мультфильма, это песня-приквел. Есть же такие в Голливуде фильмы – фильмы-предыстории. Вот и эта песня – чистый приквел. Да, теперь она включена во все подборки детских композиций, а слушать ее не перестают даже взрослые, – но в самом мультфильме эта песня никогда не исполнялась. Поскольку является предысторией маленького героя.
Но сейчас нас будет интересовать само имя этого странного зверька – «Чебурашка».
Сразу вспомним, что одно не вызывает сомнения: имя героя образовано от глагола «чебурахнуться». Но сам-то глагол откуда взялся? И какие у него однокоренные родственники?
Смотрим словарь Владимира Даля.
Вот находим слово «чебурах». Это такая точка равновесия.
Словосочетание «на чебурахе» обозначало ситуацию, когда что-то лежало или стояло на перевесе. Неосторожное движение – сразу полетит вниз.
Примеры из Даля: «Ловушки на крыс, на тетеревов делаются на чебурахе. Фигляр ходит по канату на чебурахе».
Если уже смотреть однокоренной глагол, то вот что Даль пишет:
«Упасть с силой или с шумом, стуком; бухнуться. – Ну, кланяйтесь же, и вон! – красноречиво заключил генерал. Николашка с Палашкой чебурахнулись еще раз в ноги и вышли. Герцен, Кто виноват?».
Интересно, что в нынешних словарях встречаются уже два глагола: и чебурахнуть, и чебурахнуться.
Разница сразу понятна. Чебурахнуть – это означает что-то с грохотом уронить, а чебурахнуться, разумеется, это когда ты упал сам. Там, кстати, тема грохота уже необязательна.
Давным-давно в областях, прилегающих к реке Волге употреблялись слова, сходные со словом «чебурак» (чебурашка, чебурок или чебурка, чабурок).
Это так бурлаки называли специальную металлическую шишку на короткой веревке, которая уже прикреплялась к концу бурлацкой лямки.
Именно ее, эту веревку, благодаря металлической шишке, закидывали на баржу и потом цепляли за специальный канат.
Как раз захлестнуть веревку с грузом за канат и называлось «зачебурить чебурок».
Теперь представим себе это действие. Вот бурлак бросает веревку с грузом – она летит, приземляется на барже, и вот тут и раздается грохот.
В общем, скорей всего, сперва «чебурахнул» говорили в случае, когда с грохотом прилетел конец веревки с шишкой-чебураком. Ну а потом уже (слово-то смешное) ушло и к остальным: когда что-то просто громко упало.
Впрочем, у Даля есть и еще одно значение. Чебурашка – это ванька-встанька, куколка, с которой что ни делай все равно сама встанет на основание.
Этакая кукла-неваляшка.
Вот и наш мультяшный Чебурашка всегда в итоге встает на ноги.
Пусть бегут неуклюже Пешеходы по лужам, А вода по асфальту рекой. И не ясно прохожим В этот день непогожий, Почему я веселый такой? А я играю на гармошке У прохожих на виду. К сожаленью, день рожденья Только раз в году. Прилетит вдруг волшебник В голубом вертолете И бесплатно покажет кино. С днем рожденья поздравит И, наверно, оставит Мне в подарок пятьсот эскимо.
(Это тоже Владимир Шаинский и Александр Тимофеевский.)
И вот эта песня, кстати, в мультфильме исполнялась. Ее поет второй главный герой – сам крокодил Гена.
...Пока искал уточнения про песни из мультфильма, натолкнулся на биографию самого автора сказки. Там сказочного было немного.
Папа его в конце войны заболел туберкулезом, а в 1947 году умер. И если сперва семья пользовалась многими партийными льготами, то вот выплаты прекратились. Теперь Наталье Успенской нужно уже самой, одной, содержать трех сыновей. И она не справляется.
Уже через несколько месяцев она отправляет Эдуарда Успенского в интернат для детей с ослабленным здоровьем.
И будущий автор Чебурашки живет там целый год. Вообще это испытание для любого ребенка, но мудрый взрослый Успенский потом вспоминает: «Помню, что это был прекрасный интернат в старом помещичьем барском доме… А по лесам и вокруг бегали потомки настоящих барских гончих собак. Я всем им с удовольствием носил всякую еду. Кричал там каким-то особенным охотничьим криком, как охотники кричат. И собаки ко мне сбегались».
Над нашей квартирой Собака живет. Лает собака И спать не дает. Спать не дает Нам.
А над собакою Кошка живет. Мяукает кошка И спать не дает Спать не дает Собаке.
Ну, а над кошкою Мышка живет. Мышка вздыхает И спать не дает. Спать не дает Кошке.
Ночью по крыше Дождик стучит. Вот потому-то И мышка не спит, Мышка не спит Всю ночь.
В небе печальные Тучи бегут. Тучи рыдают, И слезы текут, Слезы текут Дождем.
А тучи обидел Маленький гром, Который по тучам Стучал кулаком, Стучал кулаком – Ба-бах!
(Эдуард Успенский)
В 1947 году Наталья Успенская второй раз выходит замуж. Ее нынешний избранник – бухгалтер НКВД Николай Пронский. У него уже есть ребенок от первого брака – Борис, ровесник Эдуарда Успенского.
Когда в 1948 году будущий писатель возвращается из интерната, дети идут в один класс. Нельзя сказать, что между собой они очень ладили – наоборот, часто дрались.
Успенский потом скажет: «Он был хорошим парнем, и мне досадно, что я тогда с ним ссорился».
Стихотворение о любимом друге
У меня что-то сердце щемит, Словно в нем поселился термит. Друг у меня был, Но он обо мне забыл. Звали его Андрей, Но кажется, и Сергей… И был мне Володя Кружков Ближе всех прочих дружков. Нет, не Кружков, а Квадратиков. И жили мы, как пара братиков. Сядем мы с ним на диван И я говорю: – Иван, Пойдем мы с тобою в тайгу, И я тебе помогу. Уехал он с мамой в Италию, И я так грущу по Виталию. Мне все говорят: – Бросьте, Забудьте об этом Косте. Не пишет тебе Клим, И ладно, и бог с ним. А может быть, в этом далеком краю Глеб мой ранен в тяжелом бою? А вдруг он сидит в Магадане С папой на чемодане? А там дуют сильные ветры И не продают конверты. Мне сейчас хорошо в Москве, А он там вдали и в тоске. Я сегодня весь день прогрущу И себя никуда не пущу.
(Эдуард Успенский)
Кстати, в школе Успенский часто дрался, вообще рос хулиганистым. Прогуливал уроки, задирал одноклассников.
Но вдруг в седьмом классе у него проснулся интерес к учебе.
В то время он сломал ногу (ползал по чердаку заброшенной церкви), и его положили в больницу. На второй год оставаться не очень хотелось, вот он и попросил маму принести ему учебники в палату.
И – о чудо. Теперь они не казались ему такими уж ужасающими. Может, тут сработало отсутствие других школьников? Может, он был по природе своей индивидуалист?
В общем, «за два месяца я прочитал книги от начала до конца и понял прочитанное. С тех пор в начале каждого учебного года я сразу от начала до конца прочитывал учебники по математике и физике. В результате я начал успевать по математике, физике и химии действительно хорошо, участвовал в математических олимпиадах и стал гордостью школы».
Вот такая вот метаморфоза.
Если мальчик конопат, Разве мальчик виноват, Что родился рыжим, конопатым? Но, однако, с малых лет Пареньку прохода нет, И кричат ехидные ребята:
– Рыжий! Рыжий! Конопатый! Убил дедушку лопатой – А он дедушку не бил, А он дедушку любил.
Вот он к деду. Ну, а дед Говорит ему в ответ: – У меня ведь тоже конопушки! Если выйду я во двор, Самому мне до сих пор Все кричат ехидные старушки:
«Рыжий! Рыжий! Конопатый! Убил дедушку лопатой». А я дедушку не бил, А я дедушку любил.
В небе солнышко горит И мальчишке говорит: – Я ведь тоже рыжим уродилось. Я ведь, если захочу, Всех подряд раззолочу. Ну-ка посмотри, что получилось!
Рыжий папа! Рыжий дед! Рыжим стал весь белый свет! Рыжий! Рыжий! Конопатый! Убил дедушку лопатой!
А если каждый конопат, Где на всех набрать лопат?!
(Этот текст Эдуарда Успенского мы тоже помним как песенку из одного советского мульфильма.)
Вообще, у Успенского была своя точка писательской судьбы: когда он понял, чем ему надо в будущем заниматься. В девятом классе его назначили пионервожатым у третьеклассников (ну вряд ли он сам вызвался). И для своих подопечных он впервые написал юмористические стихи. Потом вспоминал об этом общественном поручении, быть вожатым: «Порой я проводил с ними целый день: мы вместе катались на лыжах и ходили в театр… […] …Именно эта возня с детьми сделала меня детским писателем».
Жил-был слоненок
Одну простую сказку, А может, и не сказку, А может, не простую Хочу я рассказать. Ее я помню с детства, А может, и не с детства, А может, и не помню, Но буду вспоминать.
В одном огромном парке, А может, и не в парке, А может, в зоопарке У мамы с папой жил Один смешной слоненок, А может, не слоненок, А может, поросенок, А может, крокодил.
Однажды зимним вечером, А может, летним вечером Он погулять по парку Без мамы захотел И заблудился сразу, А может, и не сразу, Уселся на скамеечку И громко заревел.
Какой-то взрослый аист, А может, и не аист, А может, и не взрослый, А очень молодой Решил помочь слоненку А может, поросенку А может, крокодильчику И взял его с собой.
Вот эта твоя улица? – Вот эта моя улица, А может быть, не эта, А может, не моя. – Вот это твоя клетка? – Вот это моя клетка, А может, и не эта, Не помню точно я.
Так целый час ходили, А может, два ходили От клетки до бассейна Под солнцем и в пыли, Но дом, где жил слоненок, А может, поросенок, А может, крокодильчик, В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой, А может, мама с дедушкой Сейчас же накормили Голодного сынка, Слегка его погладили, А может, не погладили, Слегка его пошлепали, А может, не слегка.
Но с этих пор слоненок А может, поросенок А может, крокодильчик Свой адрес заучил И помнит очень твердо, И даже очень твердо. Я сам его запомнил, Но только позабыл.
(Эдуард Успенский)
Интересно, кстати, что когда в 1966 году Успенский написал книгу «Крокодил Гена и его друзья», эту сказку приняли не сразу.
Так Успенский вспоминал: «Борис Заходер сказал примерно так: "Ну что сказать. Вы написали, Эдик, такую лёгкую сказочку. Особой чести она вам не сделает, ну написали и написали"».
Успенский уважал Заходера, но в глубине души знал, что эта его вещь – не совсем «лёгкая сказочка».
Другие критики в духе времени пеняли Успенскому, что «Дом дружбы», который строили герои, – это идея какая-то не социалистическая, а аполитичная. К тому же неизвестный чебурашка из ящика с апельсинами, получается, был «безродным космополитом».
Да и мечты о пятьсот эскимо какие-то потребительские. (Это я уже за критиков дофантазирую.)
Любопытно, что в книге у Успенского биография второго персонажа, крокодила Гены, прописана куда более подробно, чем в мультфильме. В книге крокодил Гена сначала служил в десантных войсках, потом работал на шоколадной фабрике, потом в милиции, а оттуда крокодила уже взяли в зоопарк. Был, кстати, у Гены и напарник – крокодил Валера. Но все эти подробности бурной биографии крокодила не вошли в мультик, весь фокус сместился на Чебурашку.
Ну а теперь мы опять вернемся к самому имени Чебурашки.
В одном из интервью писатель рассказывал, откуда взялось это имя.
Однажды в гостях у своего приятеля он наблюдал, как племянница друга неоднократно спотыкалась о полы шубы, которую родители купили ей на вырост. «Опять чебурахнулась», – наблюдая за очередным падением маленькой дочери, сказал приятель Успенского. Это слово так понравилось писателю, что очень скоро появился и герой, достойный это имя носить.
И самое интересное. Никаких больших ушей в книге у этого зверька не было.
В сказке Успенского присутствует такое описание: «Глаза у него были большие и желтые, как у филина, голова круглая, заячья, а хвост коротенький и пушистый, такой, какой бывает обычно у маленьких медвежат».
И ни слова об ушах.
Их такими нарисовал постановщик мультфильма Леонид Шварцман. К слову сказать, даже на эскизах уши претерпевали, так сказать, метаморфозы: сперва у Чебурашки они были на макушке, а потом начали сползать и увеличиваться.
Но, кажется, нам уже пора закругляться: уже и поезд подали, точнее, один вагон.
Текст про него, кстати, тоже написал Эдуард Успенский, а положил на музыку Владимир Шаинский.
Но нам некогда тут рассупониваться (еще одно смешное слово: как знать, может, потом кто-то придумает и нового героя с именем Рассупонь?), нам давно пора в путь.
Медленно минуты уплывают вдаль Встречи с ними ты уже не жди. И хотя нам прошлого немного жаль Лучшее конечно впереди.
Может мы обидели кого-то зря Календарь закроет этот лист. К новым приключениям спешим друзья Эй, прибавь-ка ходу машинист.
Голубой вагон бежит качается, Скорый поезд набирает ход. Ну зачем же этот день кончается? Пусть бы он тянулся целый год!
Скатертью скатертью дальний путь стелется И упирается прямо в небосклон. Каждому-каждому в лучшее верится, Катится-катится голубой вагон.
Встретимся в новой сказке, в новой истории, в новом будущем скором тексте.