20 августа 2025 года Чебурашке как культовому персонажу для миллионов советских и российских детей исполнилось уже 59 лет.
Впервые об этом странном, но милом зверьке упомянул Эдуард Успенский в своей книге «Крокодил Гена и его друзья». А уж потом он стал всероссийским любимцем, когда вышел на экраны кукольный мультфильм Романа Качанова «Крокодил Гена».
Потом было еще несколько серий.
Но каково же было мое удивление, когда я в одной статье прочитал, что самая известная песня «Я был когда-то странной игрушкой безымянной» ни разу не звучит ни в одном из мультфильмов. Вот же она, аберрация памяти. Мне казалось, что звучала. Но все пишущие в один голос говорят: нет. Даже не буду проверять, пересматривать – пусть так.
Я был когда-то странной
Игрушкой безымянной,
К которой в магазине
Никто не подойдет.
Теперь я Чебурашка,
Мне каждая дворняжка
При встрече сразу
Лапу подает.
Мне не везло сначала,
И даже так бывало:
Ко мне на день рожденья
Никто не приходил.
Теперь я вместе с Геной,
Он не обыкновенный,
Он самый лучший
В мире крокодил.
Эту песню сочинил композитор Владимир Шаинский на стихи Александра Тимофеевского. И все мы ее помним. Но, как утверждают знатоки мультфильма, это песня-приквел. Есть же такие в Голливуде фильмы – фильмы-предыстории. Вот и эта песня – чистый приквел. Да, теперь она включена во все подборки детских композиций, а слушать ее не перестают даже взрослые, – но в самом мультфильме эта песня никогда не исполнялась. Поскольку является предысторией маленького героя.
Но сейчас нас будет интересовать само имя этого странного зверька – «Чебурашка».
Сразу вспомним, что одно не вызывает сомнения: имя героя образовано от глагола «чебурахнуться». Но сам-то глагол откуда взялся? И какие у него однокоренные родственники?
Смотрим словарь Владимира Даля.
Вот находим слово «чебурах». Это такая точка равновесия.
Словосочетание «на чебурахе» обозначало ситуацию, когда что-то лежало или стояло на перевесе. Неосторожное движение – сразу полетит вниз.
Примеры из Даля: «Ловушки на крыс, на тетеревов делаются на чебурахе. Фигляр ходит по канату на чебурахе».
Если уже смотреть однокоренной глагол, то вот что Даль пишет:
«Упасть с силой или с шумом, стуком; бухнуться. – Ну, кланяйтесь же, и вон! – красноречиво заключил генерал. Николашка с Палашкой чебурахнулись еще раз в ноги и вышли. Герцен, Кто виноват?».
Интересно, что в нынешних словарях встречаются уже два глагола: и чебурахнуть, и чебурахнуться.
Разница сразу понятна. Чебурахнуть – это означает что-то с грохотом уронить, а чебурахнуться, разумеется, это когда ты упал сам. Там, кстати, тема грохота уже необязательна.
Давным-давно в областях, прилегающих к реке Волге употреблялись слова, сходные со словом «чебурак» (чебурашка, чебурок или чебурка, чабурок).
Это так бурлаки называли специальную металлическую шишку на короткой веревке, которая уже прикреплялась к концу бурлацкой лямки.
Именно ее, эту веревку, благодаря металлической шишке, закидывали на баржу и потом цепляли за специальный канат.
Как раз захлестнуть веревку с грузом за канат и называлось «зачебурить чебурок».
Теперь представим себе это действие. Вот бурлак бросает веревку с грузом – она летит, приземляется на барже, и вот тут и раздается грохот.
В общем, скорей всего, сперва «чебурахнул» говорили в случае, когда с грохотом прилетел конец веревки с шишкой-чебураком. Ну а потом уже (слово-то смешное) ушло и к остальным: когда что-то просто громко упало.
Впрочем, у Даля есть и еще одно значение. Чебурашка – это ванька-встанька, куколка, с которой что ни делай все равно сама встанет на основание.
Этакая кукла-неваляшка.
Вот и наш мультяшный Чебурашка всегда в итоге встает на ноги.
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И не ясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой?
А я играю на гармошке
У прохожих на виду.
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году.
Прилетит вдруг волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино.
С днем рожденья поздравит
И, наверно, оставит
Мне в подарок пятьсот эскимо.
(Это тоже Владимир Шаинский и Александр Тимофеевский.)
И вот эта песня, кстати, в мультфильме исполнялась. Ее поет второй главный герой – сам крокодил Гена.
...Пока искал уточнения про песни из мультфильма, натолкнулся на биографию самого автора сказки. Там сказочного было немного.
Папа его в конце войны заболел туберкулезом, а в 1947 году умер. И если сперва семья пользовалась многими партийными льготами, то вот выплаты прекратились. Теперь Наталье Успенской нужно уже самой, одной, содержать трех сыновей. И она не справляется.
Уже через несколько месяцев она отправляет Эдуарда Успенского в интернат для детей с ослабленным здоровьем.
И будущий автор Чебурашки живет там целый год. Вообще это испытание для любого ребенка, но мудрый взрослый Успенский потом вспоминает: «Помню, что это был прекрасный интернат в старом помещичьем барском доме… А по лесам и вокруг бегали потомки настоящих барских гончих собак. Я всем им с удовольствием носил всякую еду. Кричал там каким-то особенным охотничьим криком, как охотники кричат. И собаки ко мне сбегались».
Над нашей квартирой
Собака живет.
Лает собака
И спать не дает.
Спать не дает
Нам.
А над собакою
Кошка живет.
Мяукает кошка
И спать не дает
Спать не дает
Собаке.
Ну, а над кошкою
Мышка живет.
Мышка вздыхает
И спать не дает.
Спать не дает
Кошке.
Ночью по крыше
Дождик стучит.
Вот потому-то
И мышка не спит,
Мышка не спит
Всю ночь.
В небе печальные
Тучи бегут.
Тучи рыдают,
И слезы текут,
Слезы текут
Дождем.
А тучи обидел
Маленький гром,
Который по тучам
Стучал кулаком,
Стучал кулаком –
Ба-бах!
(Эдуард Успенский)
В 1947 году Наталья Успенская второй раз выходит замуж. Ее нынешний избранник – бухгалтер НКВД Николай Пронский. У него уже есть ребенок от первого брака – Борис, ровесник Эдуарда Успенского.
Когда в 1948 году будущий писатель возвращается из интерната, дети идут в один класс. Нельзя сказать, что между собой они очень ладили – наоборот, часто дрались.
Успенский потом скажет: «Он был хорошим парнем, и мне досадно, что я тогда с ним ссорился».
Стихотворение о любимом друге
У меня что-то сердце щемит,
Словно в нем поселился термит.
Друг у меня был,
Но он обо мне забыл.
Звали его Андрей,
Но кажется, и Сергей…
И был мне Володя Кружков
Ближе всех прочих дружков.
Нет, не Кружков, а Квадратиков.
И жили мы, как пара братиков.
Сядем мы с ним на диван
И я говорю:
– Иван,
Пойдем мы с тобою в тайгу,
И я тебе помогу.
Уехал он с мамой в Италию,
И я так грущу по Виталию.
Мне все говорят:
– Бросьте,
Забудьте об этом Косте.
Не пишет тебе Клим,
И ладно, и бог с ним.
А может быть, в этом далеком краю
Глеб мой ранен в тяжелом бою?
А вдруг он сидит в Магадане
С папой на чемодане?
А там дуют сильные ветры
И не продают конверты.
Мне сейчас хорошо в Москве,
А он там вдали и в тоске.
Я сегодня весь день прогрущу
И себя никуда не пущу.
(Эдуард Успенский)
Кстати, в школе Успенский часто дрался, вообще рос хулиганистым. Прогуливал уроки, задирал одноклассников.
Но вдруг в седьмом классе у него проснулся интерес к учебе.
В то время он сломал ногу (ползал по чердаку заброшенной церкви), и его положили в больницу. На второй год оставаться не очень хотелось, вот он и попросил маму принести ему учебники в палату.
И – о чудо. Теперь они не казались ему такими уж ужасающими. Может, тут сработало отсутствие других школьников? Может, он был по природе своей индивидуалист?
В общем, «за два месяца я прочитал книги от начала до конца и понял прочитанное. С тех пор в начале каждого учебного года я сразу от начала до конца прочитывал учебники по математике и физике. В результате я начал успевать по математике, физике и химии действительно хорошо, участвовал в математических олимпиадах и стал гордостью школы».
Вот такая вот метаморфоза.
Если мальчик конопат,
Разве мальчик виноват,
Что родился рыжим, конопатым?
Но, однако, с малых лет
Пареньку прохода нет,
И кричат ехидные ребята:
– Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой –
А он дедушку не бил,
А он дедушку любил.
Вот он к деду. Ну, а дед
Говорит ему в ответ:
– У меня ведь тоже конопушки!
Если выйду я во двор,
Самому мне до сих пор
Все кричат ехидные старушки:
«Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой».
А я дедушку не бил,
А я дедушку любил.
В небе солнышко горит
И мальчишке говорит:
– Я ведь тоже рыжим уродилось.
Я ведь, если захочу,
Всех подряд раззолочу.
Ну-ка посмотри, что получилось!
Рыжий папа! Рыжий дед!
Рыжим стал весь белый свет!
Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой!
А если каждый конопат,
Где на всех набрать лопат?!
(Этот текст Эдуарда Успенского мы тоже помним как песенку из одного советского мульфильма.)
Вообще, у Успенского была своя точка писательской судьбы: когда он понял, чем ему надо в будущем заниматься. В девятом классе его назначили пионервожатым у третьеклассников (ну вряд ли он сам вызвался). И для своих подопечных он впервые написал юмористические стихи. Потом вспоминал об этом общественном поручении, быть вожатым: «Порой я проводил с ними целый день: мы вместе катались на лыжах и ходили в театр… […] …Именно эта возня с детьми сделала меня детским писателем».
Жил-был слоненок
Одну простую сказку,
А может, и не сказку,
А может, не простую
Хочу я рассказать.
Ее я помню с детства,
А может, и не с детства,
А может, и не помню,
Но буду вспоминать.
В одном огромном парке,
А может, и не в парке,
А может, в зоопарке
У мамы с папой жил
Один смешной слоненок,
А может, не слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодил.
Однажды зимним вечером,
А может, летним вечером
Он погулять по парку
Без мамы захотел
И заблудился сразу,
А может, и не сразу,
Уселся на скамеечку
И громко заревел.
Какой-то взрослый аист,
А может, и не аист,
А может, и не взрослый,
А очень молодой
Решил помочь слоненку
А может, поросенку
А может, крокодильчику
И взял его с собой.
Вот эта твоя улица?
– Вот эта моя улица,
А может быть, не эта,
А может, не моя. –
Вот это твоя клетка?
– Вот это моя клетка,
А может, и не эта,
Не помню точно я.
Так целый час ходили,
А может, два ходили
От клетки до бассейна
Под солнцем и в пыли,
Но дом, где жил слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодильчик,
В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой,
А может, мама с дедушкой
Сейчас же накормили
Голодного сынка,
Слегка его погладили,
А может, не погладили,
Слегка его пошлепали,
А может, не слегка.
Но с этих пор слоненок
А может, поросенок
А может, крокодильчик
Свой адрес заучил
И помнит очень твердо,
И даже очень твердо.
Я сам его запомнил,
Но только позабыл.
(Эдуард Успенский)
Интересно, кстати, что когда в 1966 году Успенский написал книгу «Крокодил Гена и его друзья», эту сказку приняли не сразу.
Так Успенский вспоминал: «Борис Заходер сказал примерно так: "Ну что сказать. Вы написали, Эдик, такую лёгкую сказочку. Особой чести она вам не сделает, ну написали и написали"».
Успенский уважал Заходера, но в глубине души знал, что эта его вещь – не совсем «лёгкая сказочка».
Другие критики в духе времени пеняли Успенскому, что «Дом дружбы», который строили герои, – это идея какая-то не социалистическая, а аполитичная. К тому же неизвестный чебурашка из ящика с апельсинами, получается, был «безродным космополитом».
Да и мечты о пятьсот эскимо какие-то потребительские. (Это я уже за критиков дофантазирую.)
Любопытно, что в книге у Успенского биография второго персонажа, крокодила Гены, прописана куда более подробно, чем в мультфильме. В книге крокодил Гена сначала служил в десантных войсках, потом работал на шоколадной фабрике, потом в милиции, а оттуда крокодила уже взяли в зоопарк. Был, кстати, у Гены и напарник – крокодил Валера. Но все эти подробности бурной биографии крокодила не вошли в мультик, весь фокус сместился на Чебурашку.
Ну а теперь мы опять вернемся к самому имени Чебурашки.
В одном из интервью писатель рассказывал, откуда взялось это имя.
Однажды в гостях у своего приятеля он наблюдал, как племянница друга неоднократно спотыкалась о полы шубы, которую родители купили ей на вырост. «Опять чебурахнулась», – наблюдая за очередным падением маленькой дочери, сказал приятель Успенского. Это слово так понравилось писателю, что очень скоро появился и герой, достойный это имя носить.
И самое интересное. Никаких больших ушей в книге у этого зверька не было.
В сказке Успенского присутствует такое описание: «Глаза у него были большие и желтые, как у филина, голова круглая, заячья, а хвост коротенький и пушистый, такой, какой бывает обычно у маленьких медвежат».
И ни слова об ушах.
Их такими нарисовал постановщик мультфильма Леонид Шварцман. К слову сказать, даже на эскизах уши претерпевали, так сказать, метаморфозы: сперва у Чебурашки они были на макушке, а потом начали сползать и увеличиваться.
Но, кажется, нам уже пора закругляться: уже и поезд подали, точнее, один вагон.
Текст про него, кстати, тоже написал Эдуард Успенский, а положил на музыку Владимир Шаинский.
Но нам некогда тут рассупониваться (еще одно смешное слово: как знать, может, потом кто-то придумает и нового героя с именем Рассупонь?), нам давно пора в путь.
Медленно минуты уплывают вдаль
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя нам прошлого немного жаль
Лучшее конечно впереди.
Может мы обидели кого-то зря
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим друзья
Эй, прибавь-ка ходу машинист.
Голубой вагон бежит качается,
Скорый поезд набирает ход.
Ну зачем же этот день кончается?
Пусть бы он тянулся целый год!
Скатертью скатертью дальний путь стелется
И упирается прямо в небосклон.
Каждому-каждому в лучшее верится,
Катится-катится голубой вагон.
Встретимся в новой сказке, в новой истории, в новом будущем скором тексте.
Впервые об этом странном, но милом зверьке упомянул Эдуард Успенский в своей книге «Крокодил Гена и его друзья». А уж потом он стал всероссийским любимцем, когда вышел на экраны кукольный мультфильм Романа Качанова «Крокодил Гена».
Потом было еще несколько серий.
Но каково же было мое удивление, когда я в одной статье прочитал, что самая известная песня «Я был когда-то странной игрушкой безымянной» ни разу не звучит ни в одном из мультфильмов. Вот же она, аберрация памяти. Мне казалось, что звучала. Но все пишущие в один голос говорят: нет. Даже не буду проверять, пересматривать – пусть так.
Я был когда-то странной
Игрушкой безымянной,
К которой в магазине
Никто не подойдет.
Теперь я Чебурашка,
Мне каждая дворняжка
При встрече сразу
Лапу подает.
Мне не везло сначала,
И даже так бывало:
Ко мне на день рожденья
Никто не приходил.
Теперь я вместе с Геной,
Он не обыкновенный,
Он самый лучший
В мире крокодил.
Эту песню сочинил композитор Владимир Шаинский на стихи Александра Тимофеевского. И все мы ее помним. Но, как утверждают знатоки мультфильма, это песня-приквел. Есть же такие в Голливуде фильмы – фильмы-предыстории. Вот и эта песня – чистый приквел. Да, теперь она включена во все подборки детских композиций, а слушать ее не перестают даже взрослые, – но в самом мультфильме эта песня никогда не исполнялась. Поскольку является предысторией маленького героя.
Но сейчас нас будет интересовать само имя этого странного зверька – «Чебурашка».
Сразу вспомним, что одно не вызывает сомнения: имя героя образовано от глагола «чебурахнуться». Но сам-то глагол откуда взялся? И какие у него однокоренные родственники?
Смотрим словарь Владимира Даля.
Вот находим слово «чебурах». Это такая точка равновесия.
Словосочетание «на чебурахе» обозначало ситуацию, когда что-то лежало или стояло на перевесе. Неосторожное движение – сразу полетит вниз.
Примеры из Даля: «Ловушки на крыс, на тетеревов делаются на чебурахе. Фигляр ходит по канату на чебурахе».
Если уже смотреть однокоренной глагол, то вот что Даль пишет:
«Упасть с силой или с шумом, стуком; бухнуться. – Ну, кланяйтесь же, и вон! – красноречиво заключил генерал. Николашка с Палашкой чебурахнулись еще раз в ноги и вышли. Герцен, Кто виноват?».
Интересно, что в нынешних словарях встречаются уже два глагола: и чебурахнуть, и чебурахнуться.
Разница сразу понятна. Чебурахнуть – это означает что-то с грохотом уронить, а чебурахнуться, разумеется, это когда ты упал сам. Там, кстати, тема грохота уже необязательна.
Давным-давно в областях, прилегающих к реке Волге употреблялись слова, сходные со словом «чебурак» (чебурашка, чебурок или чебурка, чабурок).
Это так бурлаки называли специальную металлическую шишку на короткой веревке, которая уже прикреплялась к концу бурлацкой лямки.
Именно ее, эту веревку, благодаря металлической шишке, закидывали на баржу и потом цепляли за специальный канат.
Как раз захлестнуть веревку с грузом за канат и называлось «зачебурить чебурок».
Теперь представим себе это действие. Вот бурлак бросает веревку с грузом – она летит, приземляется на барже, и вот тут и раздается грохот.
В общем, скорей всего, сперва «чебурахнул» говорили в случае, когда с грохотом прилетел конец веревки с шишкой-чебураком. Ну а потом уже (слово-то смешное) ушло и к остальным: когда что-то просто громко упало.
Впрочем, у Даля есть и еще одно значение. Чебурашка – это ванька-встанька, куколка, с которой что ни делай все равно сама встанет на основание.
Этакая кукла-неваляшка.
Вот и наш мультяшный Чебурашка всегда в итоге встает на ноги.
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И не ясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой?
А я играю на гармошке
У прохожих на виду.
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году.
Прилетит вдруг волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино.
С днем рожденья поздравит
И, наверно, оставит
Мне в подарок пятьсот эскимо.
(Это тоже Владимир Шаинский и Александр Тимофеевский.)
И вот эта песня, кстати, в мультфильме исполнялась. Ее поет второй главный герой – сам крокодил Гена.
...Пока искал уточнения про песни из мультфильма, натолкнулся на биографию самого автора сказки. Там сказочного было немного.
Папа его в конце войны заболел туберкулезом, а в 1947 году умер. И если сперва семья пользовалась многими партийными льготами, то вот выплаты прекратились. Теперь Наталье Успенской нужно уже самой, одной, содержать трех сыновей. И она не справляется.
Уже через несколько месяцев она отправляет Эдуарда Успенского в интернат для детей с ослабленным здоровьем.
И будущий автор Чебурашки живет там целый год. Вообще это испытание для любого ребенка, но мудрый взрослый Успенский потом вспоминает: «Помню, что это был прекрасный интернат в старом помещичьем барском доме… А по лесам и вокруг бегали потомки настоящих барских гончих собак. Я всем им с удовольствием носил всякую еду. Кричал там каким-то особенным охотничьим криком, как охотники кричат. И собаки ко мне сбегались».
Над нашей квартирой
Собака живет.
Лает собака
И спать не дает.
Спать не дает
Нам.
А над собакою
Кошка живет.
Мяукает кошка
И спать не дает
Спать не дает
Собаке.
Ну, а над кошкою
Мышка живет.
Мышка вздыхает
И спать не дает.
Спать не дает
Кошке.
Ночью по крыше
Дождик стучит.
Вот потому-то
И мышка не спит,
Мышка не спит
Всю ночь.
В небе печальные
Тучи бегут.
Тучи рыдают,
И слезы текут,
Слезы текут
Дождем.
А тучи обидел
Маленький гром,
Который по тучам
Стучал кулаком,
Стучал кулаком –
Ба-бах!
(Эдуард Успенский)
В 1947 году Наталья Успенская второй раз выходит замуж. Ее нынешний избранник – бухгалтер НКВД Николай Пронский. У него уже есть ребенок от первого брака – Борис, ровесник Эдуарда Успенского.
Когда в 1948 году будущий писатель возвращается из интерната, дети идут в один класс. Нельзя сказать, что между собой они очень ладили – наоборот, часто дрались.
Успенский потом скажет: «Он был хорошим парнем, и мне досадно, что я тогда с ним ссорился».
Стихотворение о любимом друге
У меня что-то сердце щемит,
Словно в нем поселился термит.
Друг у меня был,
Но он обо мне забыл.
Звали его Андрей,
Но кажется, и Сергей…
И был мне Володя Кружков
Ближе всех прочих дружков.
Нет, не Кружков, а Квадратиков.
И жили мы, как пара братиков.
Сядем мы с ним на диван
И я говорю:
– Иван,
Пойдем мы с тобою в тайгу,
И я тебе помогу.
Уехал он с мамой в Италию,
И я так грущу по Виталию.
Мне все говорят:
– Бросьте,
Забудьте об этом Косте.
Не пишет тебе Клим,
И ладно, и бог с ним.
А может быть, в этом далеком краю
Глеб мой ранен в тяжелом бою?
А вдруг он сидит в Магадане
С папой на чемодане?
А там дуют сильные ветры
И не продают конверты.
Мне сейчас хорошо в Москве,
А он там вдали и в тоске.
Я сегодня весь день прогрущу
И себя никуда не пущу.
(Эдуард Успенский)
Кстати, в школе Успенский часто дрался, вообще рос хулиганистым. Прогуливал уроки, задирал одноклассников.
Но вдруг в седьмом классе у него проснулся интерес к учебе.
В то время он сломал ногу (ползал по чердаку заброшенной церкви), и его положили в больницу. На второй год оставаться не очень хотелось, вот он и попросил маму принести ему учебники в палату.
И – о чудо. Теперь они не казались ему такими уж ужасающими. Может, тут сработало отсутствие других школьников? Может, он был по природе своей индивидуалист?
В общем, «за два месяца я прочитал книги от начала до конца и понял прочитанное. С тех пор в начале каждого учебного года я сразу от начала до конца прочитывал учебники по математике и физике. В результате я начал успевать по математике, физике и химии действительно хорошо, участвовал в математических олимпиадах и стал гордостью школы».
Вот такая вот метаморфоза.
Если мальчик конопат,
Разве мальчик виноват,
Что родился рыжим, конопатым?
Но, однако, с малых лет
Пареньку прохода нет,
И кричат ехидные ребята:
– Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой –
А он дедушку не бил,
А он дедушку любил.
Вот он к деду. Ну, а дед
Говорит ему в ответ:
– У меня ведь тоже конопушки!
Если выйду я во двор,
Самому мне до сих пор
Все кричат ехидные старушки:
«Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой».
А я дедушку не бил,
А я дедушку любил.
В небе солнышко горит
И мальчишке говорит:
– Я ведь тоже рыжим уродилось.
Я ведь, если захочу,
Всех подряд раззолочу.
Ну-ка посмотри, что получилось!
Рыжий папа! Рыжий дед!
Рыжим стал весь белый свет!
Рыжий! Рыжий! Конопатый!
Убил дедушку лопатой!
А если каждый конопат,
Где на всех набрать лопат?!
(Этот текст Эдуарда Успенского мы тоже помним как песенку из одного советского мульфильма.)
Вообще, у Успенского была своя точка писательской судьбы: когда он понял, чем ему надо в будущем заниматься. В девятом классе его назначили пионервожатым у третьеклассников (ну вряд ли он сам вызвался). И для своих подопечных он впервые написал юмористические стихи. Потом вспоминал об этом общественном поручении, быть вожатым: «Порой я проводил с ними целый день: мы вместе катались на лыжах и ходили в театр… […] …Именно эта возня с детьми сделала меня детским писателем».
Жил-был слоненок
Одну простую сказку,
А может, и не сказку,
А может, не простую
Хочу я рассказать.
Ее я помню с детства,
А может, и не с детства,
А может, и не помню,
Но буду вспоминать.
В одном огромном парке,
А может, и не в парке,
А может, в зоопарке
У мамы с папой жил
Один смешной слоненок,
А может, не слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодил.
Однажды зимним вечером,
А может, летним вечером
Он погулять по парку
Без мамы захотел
И заблудился сразу,
А может, и не сразу,
Уселся на скамеечку
И громко заревел.
Какой-то взрослый аист,
А может, и не аист,
А может, и не взрослый,
А очень молодой
Решил помочь слоненку
А может, поросенку
А может, крокодильчику
И взял его с собой.
Вот эта твоя улица?
– Вот эта моя улица,
А может быть, не эта,
А может, не моя. –
Вот это твоя клетка?
– Вот это моя клетка,
А может, и не эта,
Не помню точно я.
Так целый час ходили,
А может, два ходили
От клетки до бассейна
Под солнцем и в пыли,
Но дом, где жил слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодильчик,
В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой,
А может, мама с дедушкой
Сейчас же накормили
Голодного сынка,
Слегка его погладили,
А может, не погладили,
Слегка его пошлепали,
А может, не слегка.
Но с этих пор слоненок
А может, поросенок
А может, крокодильчик
Свой адрес заучил
И помнит очень твердо,
И даже очень твердо.
Я сам его запомнил,
Но только позабыл.
(Эдуард Успенский)
Интересно, кстати, что когда в 1966 году Успенский написал книгу «Крокодил Гена и его друзья», эту сказку приняли не сразу.
Так Успенский вспоминал: «Борис Заходер сказал примерно так: "Ну что сказать. Вы написали, Эдик, такую лёгкую сказочку. Особой чести она вам не сделает, ну написали и написали"».
Успенский уважал Заходера, но в глубине души знал, что эта его вещь – не совсем «лёгкая сказочка».
Другие критики в духе времени пеняли Успенскому, что «Дом дружбы», который строили герои, – это идея какая-то не социалистическая, а аполитичная. К тому же неизвестный чебурашка из ящика с апельсинами, получается, был «безродным космополитом».
Да и мечты о пятьсот эскимо какие-то потребительские. (Это я уже за критиков дофантазирую.)
Любопытно, что в книге у Успенского биография второго персонажа, крокодила Гены, прописана куда более подробно, чем в мультфильме. В книге крокодил Гена сначала служил в десантных войсках, потом работал на шоколадной фабрике, потом в милиции, а оттуда крокодила уже взяли в зоопарк. Был, кстати, у Гены и напарник – крокодил Валера. Но все эти подробности бурной биографии крокодила не вошли в мультик, весь фокус сместился на Чебурашку.
Ну а теперь мы опять вернемся к самому имени Чебурашки.
В одном из интервью писатель рассказывал, откуда взялось это имя.
Однажды в гостях у своего приятеля он наблюдал, как племянница друга неоднократно спотыкалась о полы шубы, которую родители купили ей на вырост. «Опять чебурахнулась», – наблюдая за очередным падением маленькой дочери, сказал приятель Успенского. Это слово так понравилось писателю, что очень скоро появился и герой, достойный это имя носить.
И самое интересное. Никаких больших ушей в книге у этого зверька не было.
В сказке Успенского присутствует такое описание: «Глаза у него были большие и желтые, как у филина, голова круглая, заячья, а хвост коротенький и пушистый, такой, какой бывает обычно у маленьких медвежат».
И ни слова об ушах.
Их такими нарисовал постановщик мультфильма Леонид Шварцман. К слову сказать, даже на эскизах уши претерпевали, так сказать, метаморфозы: сперва у Чебурашки они были на макушке, а потом начали сползать и увеличиваться.
Но, кажется, нам уже пора закругляться: уже и поезд подали, точнее, один вагон.
Текст про него, кстати, тоже написал Эдуард Успенский, а положил на музыку Владимир Шаинский.
Но нам некогда тут рассупониваться (еще одно смешное слово: как знать, может, потом кто-то придумает и нового героя с именем Рассупонь?), нам давно пора в путь.
Медленно минуты уплывают вдаль
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя нам прошлого немного жаль
Лучшее конечно впереди.
Может мы обидели кого-то зря
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим друзья
Эй, прибавь-ка ходу машинист.
Голубой вагон бежит качается,
Скорый поезд набирает ход.
Ну зачем же этот день кончается?
Пусть бы он тянулся целый год!
Скатертью скатертью дальний путь стелется
И упирается прямо в небосклон.
Каждому-каждому в лучшее верится,
Катится-катится голубой вагон.
Встретимся в новой сказке, в новой истории, в новом будущем скором тексте.