Иван Родионов
Несмотря на то, что сам Маяковский при жизни неоднократно высказывался против любых памятников, в том числе и себе («Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь!»), «бронзы многопудье» в Москве всё же было воздвигнуто. Площадь тоже тогда носила имя «горлана-главаря»; сейчас она, что несколько иронично, Триумфальная.
Посмертная судьба творческого наследия Маяковского очень трагична, если вдуматься. Сразу после смерти поэта начали насаждать сверху – по словам Пастернака, «как картофель при Екатерине». Такой официозный подход, разумеется, живой интерес к Маяковскому убивал. После распада Союза маятник качнулся в противоположную сторону: любые «пережитки проклятого советского прошлого» искоренялись, а от его разнообразного наследия в школьной программе остались только дореволюционные, футуристические вещи.
Но Маяковский всегда возвращался. В советское время – через шестидесятников, а сейчас – через молодёжь, для которой он – чуть ли не самый важный поэт-классик и чуть ли не «первый рэпер». И (совпадение ли?) всякий раз настоящее возвращение Маяковского совпадало с возникновением/возрождением «Маяковских чтений» – действа не академического, но бунтарского. Однако обо всём по порядку.
28 июля 1958 года памятник Маяковскому был торжественно открыт. После официальной части, как водится, произносились речи, звучали тексты поэта. Но неожиданно всё пошло не по сценарию – люди начали выходить из толпы, читать чужие, а то и свои стихи. Мероприятие из согласованного стало неформальным. Так и зародились первые «Маяковские чтения».
Можно выделить два периода существования советских «Маяковских чтений» по отношению к ним властей: «либеральный» (с 1958-го по осень 1960-го) и «враждебный» (с осени 1960-го до разгона чтений осенью 1961-го).
Первый период был, в общем и целом, «временем оптимизма». Только что прошёл Двадцатый съезд с развенчанием культа личности: казалось, начинается новая жизнь. Да, случались эксцессы (травля того же Пастернака в связи с получением им Нобелевской премии), но в целом вера в светлое будущее превалировала, да и антисоветчиками назвать участников первых чтений было нельзя.
Ещё стоит отметить крайний демократизм возможного участия: там мог читать стихи как Евгений Евтушенко, так и любой, совершенно посторонний человек. Пёстрыми были и звучащие на площади стихи: от полулегальных тогда Блока, Есенина, Кедрина до любительских текстов. Общим для разнородных выступлений был вольный и дерзкий дух, порой переходящий в эпатаж (всё по лекалам Маяковского). В целом, первый период «Маяковских чтений» был попыткой мирного сосуществования с властью: декларируемые руководством страны на Двадцатом съезде идеалы и чаяния свободолюбивой творческой молодёжи в общем совпадали.
Второй период получился более коротким и драматичным. Во многом, конечно, изменение отношения к себе невольно спровоцировали и сами участники чтений: их выступления становились всё более дерзкими. Но и власть явственно давала понять: оттепель зашла слишком далеко. Первой ласточкой стали газетные фельетоны. Статья против ряда участников чтений (А. Иванова, О. Рабина) называлась, к примеру, «Жрецы помойки номер 8». Дальше пошли разгоны, а вскоре – и аресты.
В годовщину смерти Маяковского (в 1961-м году) произошла массовая драка между поэтами и художниками, с одной стороны, и пытавшимися разогнать чтения дружинниками и добровольцами из рабочих, с другой. Пострадало около 50 человек. Комсомольские мстители выловили и избили Буковского, площадь стали постоянно оцеплять стражи правопорядка. Организаторы «Маяковских чтений» – И. Бокштейн, Э. Кузнецов и В. Осипов – получили за «антисоветскую пропаганду» от 5 до 7 лет лагерей. Позже арестовали ещё несколько организаторов, а Владимира Буковского упекли в психиатрическую лечебницу.
Таким образом, в 1961-м году «Маяковским чтениям» приходит конец. Он символизирует завершение оттепели и начало новых «заморозков» – спустя год Хрущёв будет скандалить на художественной выставке «30 лет МОСХу», обрушиваясь с бранью на всяческий «абстракционизьм».
Но всё же чтения – это не только про крушение наивных иллюзий, и не только про «глоток свободы» в душное время. «Маяковские чтения» послужили катализатором развития всей советской культурной жизни. Начали массово издаваться идейно чуждые поэты Серебряного века. Именно тогда появляются самиздатовские журналы. Наконец, появляются различные творческие группы – впервые с 30-х годов. Группа Владимира Буковского, клуб журнала «Бумеранг», эзотерический кружок Юрия Мамлеева – всё это растёт из чтений на «Маяковке».
«Маяковские чтения», казалось бы, уже сделали своё дело и, следовательно, стали частью истории: долгое время само это словосочетание появлялось разве что в воспоминаниях диссидентов. Но неугомонный дух поэта, видимо, не терпит творческой размеренности и конформизма. Да и в самой атмосфере пост-ельцинской России стало проявляться что-то похожее на конец пятидесятых годов. Да и на десятые годы двадцатого века тоже:
А я у вас – его предтеча;
Я – где боль, везде;
На каждой капле слёзовой течи
Распял себя на кресте.
После ряда неудачных попыток, предпринятых разными людьми и в разное время, «Маяковские чтения» были возрождены в 2009-м году художником и политическим активистом Матвеем Крыловым и поэтом Даней Берковским (объединение К-Фронт). С тех пор каждый год – с апреля по октябрь – раз в месяц на Триумфальной площади собираются поэты. Никаких рамок или цензуры – только самые острые, самые радикальные и неполиткорректные стихи. Оттого, возможно, маститых и известных авторов на современных чтениях не встретишь: их место заняли молодые и дерзкие поэты и акционисты.
Нынешние «Маяковские чтения» политизированы, однако там наблюдается удивительный плюрализм мнений: право на художественное высказывание получают люди абсолютно противоположных взглядов. Свои чтения проходят и в других городах (так, кстати, было и в конце пятидесятых).
Ещё по одной (на этот раз не слишком доброй) традиции на площадь во время чтений периодически приходят полицейские. Изначально (а конец нулевых – время бурной политической активности в России) случались разгоны, сейчас всё более-менее травоядно. Интересно, что в случаях вытеснения с Триумфальной площади поэты собирались на ступенях ныне закрытого, увы, музея Маяковского.
Конечно, масштаб чтений сейчас не тот, что был в советское время. Свою роль играют и общее падение интереса к поэзии, и неизбежное при тотальной, ещё большей, чем в советские времена «демократизации» доступа к площадке снижение среднего уровня текстов, и сознательная ориентация на антиэстетизм и андеграундную поэзию. Но «Маяковские чтения» живы и даже развиваются, давая мощный творческий толчок многим молодым авторам.
Думается, в случае закрытия (не дай Бог, конечно) «Маяковских чтений» по той или иной причине, спустя некоторое время они возродятся снова. Свободолюбивый дух молодости, бескомпромиссная жажда творчества, искренность – всё это со времён главного бунтаря русской поэзии остаётся крайне важным для живой культуры. Да и для общества в целом. Оттого Маяковский, в каком-то смысле, действительно бессмертен. Приходите в последнее воскресенье любого месяца с апреля по октябрь – и убедитесь в этом.