Изнутри виднее

Иван Родионов

В отличие от предыдущего, третьего сезона премии, Большая книга 2008-2009 изобиловала текстами заметными и выдающимися, а «первым среди равных» стал роман Леонида Юзефовича «Журавли и карлики» – и очень интересно разобраться, почему.

Всего на соискание премии было выдвинуто целых 384 произведения (среди которых – и книги, и рукописи). Экспертам пришлось сильно потрудиться, но в итоге в Длинный список было отобрано 48 произведений.

Сборник эссе «Тайная жизнь петербургских памятников» и поныне остаётся одной из главных книг прозаика Сергея Носова. Памятники, по мысли писателя, становятся явлением метафизическим, промежуточным и недостающим звеном «между царством живой и царством неживой природы» – и тем самым отпирают культурологическое межмирье. Книга стала классической и с тех пор неоднократно переиздавалась.

Роман Андрея Геласимова «Степные боги», повествующий о предвоенной дружбе забайкальского подростка и японского пленного, также с тех пор переиздавался неоднократно, а в 2009 году взял ещё одну важную русскую литературную премию – «Национальный бестселлер». Переиздаются (и входят в списки наиболее востребованных в своём жанре) и две ЖЗЛ-биографии: Михаила Булгакова (автор – Алексей Варламов) и Булата Окуджавы (её написал Дмитрий Быков, недавний лауреат «Большой книги»). Попали в Длинный список и книги признанных современных классиков. Единственный на текущий момент сборник малой прозы поэтессы Юнны Мориц (о «неделе рукопожатий»), который назывался «Рассказы о чудесном». Трёхтомник режиссёра Сергея Соловьёва («Асса» и другие произведения). Наконец, знаковая для Владимира Сорокина антиутопическая дилогия (повесть «День опричника» и рассказы по этой «вселенной» – сборник «Сахарный кремль»). Тем не менее ни одна из этих книг дальше Длинного списка не прошла.

2009-й год был, казалось бы, совсем недавно. И давно – с нами уже нет ни Владимира Орлова (финалист, роман «Камергерский переулок»), ни Леонида Зорина (третья премия, сборник «Скверный глобус»)… В 2013-м году ушёл и обладатель специального приза «За честь и достоинство», отмеченный «Большой книгой» в 2009-м – легендарный писатель-фронтовик Борис Васильев.

Если посмотреть на Короткий список из нынешнего, 2021-го года, становится понятно – в финале было как минимум три книги, не просто пережившие десятилетие и переиздающиеся и поныне, но и с большой долей вероятности оставшиеся в русской литературе надолго, а то и навсегда. Две такие книги и заняли два первых места в премиальном сезоне 2008–2009, а третья была отмечена Призом читательских симпатий. С последней и начнём.

Осмелимся предположить, к появлению такой книги, как «Дом, в котором…» никому не известной писательницы Мариам Петросян, в 2009-м году литературная общественность была не совсем готова. Уж слишком непривычным, внешне легковесным и эскапистским мог показаться тогда этот трёхтомник – «большая литература» должна выглядеть совсем не так. Но книга всё-таки прозвучала. А время всё расставило на свои места – это и по сей день едва ли не единственная русская книга, по вселенной которой есть активный и преданный фандом и проводятся ролевые игры (как по «Властелину колец» или «Гарри Поттеру»), книгу по-прежнему любят и дети, и взрослые (и каждый – за своё). И прав был тот же Дмитрий Быков, в предисловии к роману написавший, что это, «очень может быть, дверь в ту новую литературу, которую все ждали». Нынешний расцвет магического реализма и активное взаимопроникновение «боллитры» и литературы жанровой отчасти спровоцировано и успехом «Дома, в котором…». Оказалось, так можно. И честь и хвала экспертному совету «Большой книги», роман отметившему. Мариам Петросян же остаётся верной себе и, как и обещала, с тех пор ни одной книги, кроме небольшой детской, не опубликовала – и подобный выбор определённо заслуживает уважения.

Ещё один важный текст-финалист – «Каменный мост» Александра Терехова. И снова автор после успеха (на этот раз не одной книги, а нескольких – следующий роман писателя, «Немцы», возьмёт в 2012 году премию «Национальный бестселлер») замолчит надолго – надеемся, не навсегда. Последняя книга Терехова (сборник рассказов «День, когда я стал настоящим мужчиной») выходила в далёком уже 2013-м году.

Большой роман из сталинских времён отличает не только увлекательная детективная фабула и яркая кинематографичность («Каменный мост» был экранизирован в 2020-м), но и неожиданный взгляд на советскую историю. После двух десятилетий проклятий в адрес Советской власти и призывов к покаянию появился талантливый автор, смело предположивший: а что, если всё не так однозначно? Ряд критиков книгу не принял, была даже некоторая общественная дискуссия – а всё это значит, что роман Александра Терехова попал точно в цель.

А первую премию выиграл роман Леонида Юзефовича «Журавли и карлики». Наверное, это не самая главная книга Леонида Юзефовича. Но здесь важно понимать связь писателя (тем более историка, а Леонид Юзефович – именно историк) с временем, в которое он создаёт то или иное своё произведение. В советское время Леонид Юзефович публикует исследования и рассказы на историческом материале. В 1993-м, во времена краха прежней Империи, выходит удивительный «Самодержец пустыни» – до сих пор едва ли не эталон биографического жанра. Смутное время взывало к смутным персонажам – и сколько таких безжалостных унгернов с холодными глазами мы видели в девяностые? Потом будет цикл детективов о сыщике Путилине, а также межжанровая «Казароза» – и заслуга Юзефовича в том, что он, во-первых, показал, что существует альтернатива этим, казалось бы, бесконечным боевикам в мягких обложках про Бешеных и Меченых – и сейчас, натурально, книг про этих персонажей вы не найдёте ни в одном книжном. А во-вторых, он проложил дорогу к успеху Борису Акунину и ещё ряду пишущих в сходном жанре – оказалось, что читатель наелся чепухой, и жанровая, условно «массовая» литература тоже может быть качественной.

Потом будут триумфальная «Зимняя дорога», недавний «Филэллин», и первой ступенькой к возвращению к новой серьёзности и стал роман «Журавли и карлики» – даром, что он получился весёлым и «плутовским».

Эти две составляющие книги – авантюрность сюжета и героев вкупе с восточным, буддистским отношением к действительности – тоже составляли примету времени. Как и герои «Журавлей и карликов» Жохов и Анкудинов, трикстерами и отчасти самозванцами были, например, такие герои как Служкин («Географ глобус пропил» Алексея Иванова) или Жилин («Асан» Владимира Маканина). Буддизма и востока вообще много в книгах того же Виктора Пелевина. И даже концепция разделения народа на две противоборствующие силы, на «журавлей и карликов», восходящая к притче из гомеровской «Илиады», также витала в воздухе – примерно в это время Дмитрий Быков писал и издавал толстый роман «ЖД», где фигурировали борющиеся друг с другом варяги и хазары.

Заслуга и провидчество Леонида Юзефовича в том, что он не просто уловил и прочувствовал основные приметы времени, но и смог тщательно и разносторонне описать их, при этом не принимая ни одной из сторон и не давая своих «универсальных рецептов всеобщего счастья» – соблазн, которого не каждому писателю удаётся избежать. Калейдоскоп героев-самозванцев, временных, географических, исторических параллелей, отражения, двойничество и зеркала – всё это нужно автору (и читателю), чтобы ещё раз убедиться и удостовериться: так было, так есть, и так будет всегда. И сам автор здесь не пророк (или лжепророк), но бесстрастный летописец великого, весёлого и ужасного. Оттого «Большая книга» романом вполне заслужена: широкий взгляд побеждает отдельную, пусть даже самую яркую концепцию или исход.

Критик Лев Данилкин писал так: «Он (рассказчик, прим. моё) чувствует потусторонний ветер Истории, именно этот ветер наполняет его лёгкие, подгоняет его в спину – но только при этом, как и Шубин, он умудряется удерживаться на месте: в “глазе урагана”, в центре циклона, внутри слона».

А лихие самозванцы-перебежчики, видимо, будут востребованы у нас всегда. И, увы, всегда будут воевать журавли и карлики. А нам остаётся вместе с одним из героев романа с весёлой меланхоличностью недоумевать, отчего же так вышло: «Что и когда они не поделили, остаётся загадкой. Карлики на такие вопросы не отвечают, журавли, само собой, тоже молчат. “Иной раз мнится, что ни те, ни другие сами того не знают”, – закончил свою историю Анкудинов».